Более 30 лет искать правду: водитель пытается доказать производственную травму
В далеком мае 1980 года мужчина работал водителем Североуральской геологоразведческой экспедиции (СУГРЭ), он возил работников на буровые установки на машине УАЗ-452, в народе «буханка». Май выдался жарким и молодой тогда еще водитель вылез из кабины на вокзале, прибыл туда по работе, ноги не держали. Дошел кое-как до коллег, держась за забор, и потерял сознание.
Пострадавший уже тысячу раз пересказывал события 36-летней давности, в том числе и в ходе судебных заседаний, пытаясь доказать, что несчастный случай связан с производством, ведь полученная в результате тяжелого отравления инвалидность стала следствием работы на неисправном автомобиле.
Бывший водитель утверждает, что двигатель неисправного «УАЗика» выбрасывал масло, из-за жары оно горело и продукты горения попадали в салон автомобиля. Три недели работы шофером он ездил в предобморочном состоянии, иногда его настигали провалы в памяти. В один из предсменных медосмотров давление упало, чего раньше не наблюдалось, фельдшер сделал укол и отправил по маршруту. К обеду мужчине нужно было быть на вокзале встречать супругу одного из начальников. До вокзала водитель доехал, а с вокзала уже отправился на карете скорой помощи как в тумане.
Несчастный случай на самом деле был, имеется выписка из журнала скорой помощи о том, что в этот день шофера забрали с вокзала, диагноз, поставленный медиками «скорой» - вегетососудистая дистония. Есть и объяснительные трех свидетелей. Один вызывал скорую, второй подтвердил, что водителю ни раз было плохо, случались обмороки, а третий подтвердил, что, да, действительно газ в машину поступал. Это же подтвердили и пассажиры потерпевшего.
Но обморок на вокзале стал лишь первой каплей ответной реакции организма, водителя стали мучить адские боли, сильные боли в области глаз, появилась боязнь даже незначительной высоты.
Администрация же отказалась признать данный случай производственным, юрист, который помог составить пострадавшему иск, сделал это неправильно, в результате все судебные заседания заканчивались не в пользу мужчины.
Сразу же после несчастного случая автомобиль списали, расследования происшествия не проводилось, как и не было медицинского обследования пострадавшего, которое бы выявило причину ухудшения здоровья молодого мужчины.
Из СУГРЭ водитель ушел после больничного из-за сильных болей, не помогла и смена климата, пришлось вернуться обратно в родную организацию, но не в качестве водителя, боли не прекращались.
В суде на мужчину пытались «навесить» ярлык психически нездорового, но экспертиза показала, что бывший водитель не имеет психических отклонений в здоровье. В 1986 году пострадавший получил инвалидность третьей группы по общему заболеванию.
В 2008 году мужчина запросил в архиве скорой помощи копию дела, свидетельские показания, изложенные там, и те, что были приложены к показаниям в суде, не совпадали. Кто переписал показания свидетелей мужчина пытается разобраться, возможно, свидетели не хотели связываться с начальником экспедиции.
Пострадавший уже тысячу раз пересказывал события 36-летней давности, в том числе и в ходе судебных заседаний, пытаясь доказать, что несчастный случай связан с производством, ведь полученная в результате тяжелого отравления инвалидность стала следствием работы на неисправном автомобиле.
Бывший водитель утверждает, что двигатель неисправного «УАЗика» выбрасывал масло, из-за жары оно горело и продукты горения попадали в салон автомобиля. Три недели работы шофером он ездил в предобморочном состоянии, иногда его настигали провалы в памяти. В один из предсменных медосмотров давление упало, чего раньше не наблюдалось, фельдшер сделал укол и отправил по маршруту. К обеду мужчине нужно было быть на вокзале встречать супругу одного из начальников. До вокзала водитель доехал, а с вокзала уже отправился на карете скорой помощи как в тумане.
Несчастный случай на самом деле был, имеется выписка из журнала скорой помощи о том, что в этот день шофера забрали с вокзала, диагноз, поставленный медиками «скорой» - вегетососудистая дистония. Есть и объяснительные трех свидетелей. Один вызывал скорую, второй подтвердил, что водителю ни раз было плохо, случались обмороки, а третий подтвердил, что, да, действительно газ в машину поступал. Это же подтвердили и пассажиры потерпевшего.
Но обморок на вокзале стал лишь первой каплей ответной реакции организма, водителя стали мучить адские боли, сильные боли в области глаз, появилась боязнь даже незначительной высоты.
Администрация же отказалась признать данный случай производственным, юрист, который помог составить пострадавшему иск, сделал это неправильно, в результате все судебные заседания заканчивались не в пользу мужчины.
Сразу же после несчастного случая автомобиль списали, расследования происшествия не проводилось, как и не было медицинского обследования пострадавшего, которое бы выявило причину ухудшения здоровья молодого мужчины.
Из СУГРЭ водитель ушел после больничного из-за сильных болей, не помогла и смена климата, пришлось вернуться обратно в родную организацию, но не в качестве водителя, боли не прекращались.
В суде на мужчину пытались «навесить» ярлык психически нездорового, но экспертиза показала, что бывший водитель не имеет психических отклонений в здоровье. В 1986 году пострадавший получил инвалидность третьей группы по общему заболеванию.
В 2008 году мужчина запросил в архиве скорой помощи копию дела, свидетельские показания, изложенные там, и те, что были приложены к показаниям в суде, не совпадали. Кто переписал показания свидетелей мужчина пытается разобраться, возможно, свидетели не хотели связываться с начальником экспедиции.
